Что касается конкретно вопроса о вакцинации: впереди нас ждут непростые времена. То, что Наоми Кляйн назвала странными коалициями, проявившимися в "масштабных протестах сначала против закрытия школ, а затем против любых разумных мер в области здравоохранения, которые помогли бы сделать закрытие школ ненужным", 113 сейчас усердно работает над отменой законов о школьных прививках, которые предотвратили возникновение многих других эпидемий. Поскольку антивакцинальная позиция стала неотъемлемой частью определенных политических взглядов, борьба с возрождающимися попытками отменить требования к вакцинации детей в школе будет возложена на местные родительские группы. 114 Молчать - не выход.

Философ Бенджамин Брэттон использовал для описания пандемии фразу, которая, на мой взгляд, лучше всего подводит итог: "месть реального". Он писал, что COVID-19 стал суровым напоминанием о "сложной биологической реальности планеты, с которой мы связаны, и что лежащая в основе реальность безразлична к сюжетам и мифическим урокам, которые мы можем пытаться на нее спроецировать". 115 Реальная реальность - реальность торнадо - столкнулась с нами, и все же многие продолжали действовать в этой реальности или извлекать из нее выгоду. И несметное число людей заплатили за это своими жизнями.

8.Промышленный комплекс фантастики

Возможно, высшая форма признания, которую может получить исследователь пропаганды, - это стать мишенью той самой пропагандистской машины, над разоблачением которой он работал. Очевидно, что ваша работа оказывает влияние. Кроме того, это интенсивный опыт обучения. Можно годами изучать пропаганду и теории заговора, но для того, чтобы по-настоящему понять их влияние, нет ничего лучше, чем самому стать объектом теории заговора.

Однако за это различие приходится платить немалую цену. Превращение в персонаж - аватар - человека или издания, которое намерено использовать вас для реализации своих собственных планов, вызывает раздражение и дезориентацию. Бессмысленные утверждения проникают в сеть СМИ и СМИ-однодневок, усиливаются и ремикшируются связанными с ними влиятельными лицами; кажется, что ложь повсюду. Гнев фракции, которая теперь считает, что вы работаете против них, приносит постоянные угрозы и преследования. Кажется, что нет никакой возможности противостоять огромному количеству нелепых заявлений и вводящих в заблуждение комментариев. Хотя вас обвиняют в том, чего вы не делали, цитируют слова, которые вы никогда не произносили, попытки исправить ситуацию кажутся бесполезными. Истинных верующих не переубедить - они не поверят вашим словам, а вы можете просто нечаянно привлечь внимание к лжи. Для многих, кто стал мишенью, самое простое решение - просто замолчать. Смиритесь с тем, что теперь существует альтернативная версия вас, которую многие люди ненавидят.

Одна ответная статья сама по себе может породить водоворот. Но когда пропагандист превращает вас в повторяющегося главного героя, злодея в кинематографической вселенной, используемой политической машиной, - оказывается, все может выйти далеко за рамки просто бессодержательных историй и преследований в Интернете. Дикие теории, которые распространяются в сетевых лихорадочных болотах, могут послужить поводом для чего-то еще более зловещего: политики, обладающие реальной властью, используют пропаганду в качестве оправдания для фиктивных расследований и других форм возмездия.

Для меня это началось 2 марта 2023 года, когда человек, утверждавший, что он руководит кибербезопасностью в Госдепартаменте 1 , связался с писателем Мэттом Таибби в аудиочате Twitter Spaces, который вел аноним с аватаром енота.

Восемь дней спустя конгрессмен-республиканец Джим Джордан направил в Стэнфордский университет письмо с требованием выдать всю электронную почту и другие сообщения между сотрудниками Стэнфордской интернет-обсерватории (SIO) и исполнительной властью или любыми технологическими компаниями, начиная с 2015 года.

Джордан, один из конгрессменов, проголосовавших за отказ сертифицировать выборы 2020 года, недавно получил молоток нового специального подкомитета Палаты представителей США по вопросам вооружения федерального правительства. Но подготовка к его письму была начата за несколько месяцев до этого, в августе прошлого года, когда адвокат Майкл Бенц, ставший спичрайтером, решил убедить американских консерваторов в том, что масштабная операция по сговору лишила Дональда Трампа законной победы в 2020 году.

Несмотря на хвастовство в социальных сетях, Бенц на самом деле не занимался "кибернетикой" в Госдепе. Он проработал заместителем помощника секретаря по международным коммуникациям и информационной политике в Бюро по экономическим и деловым вопросам около трех месяцев, 2 после года работы в качестве спичрайтера министра жилищного строительства и городского развития Бена Карсона. Но неважно - покинув правительство, Бенц просто создал адрес электронной почты, зарезервировал доменное имя и начал новую карьеру в качестве бывшего эксперта по кибербезопасности.

Человек, чье заметное присутствие в Интернете было сведено к минимуму, не более чем Pepe-the-frog-throw-pillow Pinterest pinboard, теперь возглавлял организацию, которую он называл Foundation for Freedom Online (FFO), и, похоже, был ее единственным сотрудником. В социальных сетях он вновь назвал себя "Майком Бенцкибером" и заявил, что собирается разоблачить преступление века.

Цель FFO, писал Бенц в запутанном блоге, - разоблачить обширный сговор между правительством, научными кругами, СМИ и технологическими компаниями, который, по его утверждению, имел место. Он утверждал, что существовал заговор с целью создания "бюро цензуры в социальных сетях", которое "нацеливалось" на речь миллионов американцев, особенно правых популистов. 3

В центре этого заговора - хранителя "супероружия звезды смерти для цензуры ИИ" - находилась организация Election Integrity Partnership (EIP). А фигура Дарта Вейдера в его аналогии со "Звездой смерти"? Это был я.

В придуманной Бенцем реальности EIP в сговоре с Министерством внутренней безопасности, его бывшим работодателем Госдепартаментом, Федеральным бюро расследований (ФБР) и Большим технологическим институтом подвергли цензуре десятки миллионов твитов - двадцать два миллиона, если быть точным, - во время наших выборов 2020 года. Во время его более громких выступлений в СМИ эта цифра раздувалась до сотен миллионов или даже миллиардов сообщений, которые мы якобы удалили из интернета с помощью некоего теневого специального доступа к "внутренним системам" правительства и технологий. Правительственные деятели якобы сообщали нам через эти секретные системы, что нужно подавить, а мы якобы передавали их требования большим технологическим компаниям. Эти усилия, утверждает Бенц, не позволили людям увидеть целые повествования во время выборов 2020 года. Мы "подвергли предварительной цензуре дискуссии, которые предсказывали возможность фальсификации выборов".

Если это звучит как словесный салат, поданный кем-то в шапочке из фольги, то так оно и есть. Теории Бенца были примечательны прежде всего тем, насколько они были абсолютно неверны. Когда мы увидели его первые посты, направленные против работы EIP в августе 2022 года, мы рассмеялись. Его "источником" для этого списка безумных обвинений было то, что мы написали сами: 292-страничный итоговый отчет с описанием нашей работы, опубликованный в марте 2021 года, широко освещавшийся в СМИ и размещенный на нашем сайте в открытом доступе за полтора